«Из реанимации вышли всего четыре человека» – интервью тульского радиоведущего, ушедшего работать в «красную зону»

Работа в коронавирусном госпитале в период пандемии оставляет немало противоречивых впечатлений. Пересмотр жизненных ценностей, развенчание заблуждений обывателей, непростой уход за умирающими, эмоциональные переживания, умение искать позитив даже в отделении реанимации. Целым спектром эмоций поделился в беседе с корреспондентом Тульской службы новостей радиоведущий Сергей Жариков, два месяца работавший санитаром в реанимационном отделении ковидария в областной столице, куда поступали тяжелобольные пациенты. Публикуем его историю от первого лица.

Необычное совмещение профессий

На подработку в качестве санитара ковидного госпиталя меня позвали знакомые врачи, и я сразу же согласился. Дело в том, что мое жизненное кредо: «Движение – это жизнь». Работа радиоведущим далеко не единственная в моей жизни, есть множество различных подработок.  Если сижу дома и плюю в потолок, мне становится скучно.  Именно поэтому я решил, что нужно идти и делать. Тем более, не только ради себя и зарплаты, но ради общей благой цели. Сразу скажу, что работа тяжелая и морально, и физически, из-за чего люди нередко не выдерживали и увольнялись. Это связано и с брезгливостью, и с боязнью трупов и крови, и с предубеждениями относительно обнаженного человеческого тела. Но для себя никаких сложностей я не увидел.

Как в детском саду

Помимо ухода за пациентом (кормление, организация туалета, мытье, смена белья и прочее), санитары также занимаются уборкой – обрабатывают все поверхности специальными средствами. Это такой формальный список обязанностей, который необходимо выполнять в обязательном порядке. Для меня же была важна еще и личностная связь с людьми. Работа в ковидарии напоминала мне детский сад. Так как я работаю на радио, то люблю поговорить, и мне есть, о чем поговорить. Бабуля попросила попить, а ты с ней знакомишься и расспрашиваешь ее о жизни, «нянчишься». Я знал всех своих пациентов, и было очень обидно, когда ты приходишь на смену, а человека уже нет, потому что он умер.

В своей работе я придерживался правила: «Делай так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Когда бабульки или дедульки благодарили меня за то, что я уделял им внимание и ответственно подходил к делу, я говорил им: «Бабуль, я это делаю не потому, что ты уникальная. Если бы я лежал на твоем месте, мне бы хотелось, чтобы со мной обращались так же».

«Умер у меня на руках»

Работа в инфекционном госпитале связана с огромным спектром эмоций, часто не самых приятных. За все то время, что я работал, при мне из реанимации вышли всего четыре человека, остальные умирали. В большинстве своем, это пожилые люди, но были и молодые.

Со мной произошла ситуация, не оставившая меня равнодушным. Известно, что в «красную зону» запрещено что-либо проносить. Один молодой парень, которому чуть-чуть за 30, попросил меня связаться с его мамой и сообщить, что все хорошо. Он действительно шел на поправку. Я выполнил его просьбу, но буквально в эту же смену парню стало плохо – упал уровень кислорода в организме. Его пытались реанимировать – два раза останавливалось сердце. Впервые в жизни я откачивал пациента и не откачал – он умер у меня на руках. Я принял это близко к сердцу: во-первых, мой ровесник, совсем молодой, во-вторых, мы наладили хорошие отношения за эти три недели, что он лежал в реанимации.

Был и другой случай. Лежала бабушка. И в один момент она говорит: «Хочу творога безумно. Надоело кушать, что дают». Хотя кормили прекрасно. И я решил принести ей творога. Прихожу на следующую смену, а она уже умерла. Не успел.

Поменялось отношение к жизни и смерти

Невозможно принимать близко к сердцу каждую жертву, поэтому отношение к смерти там совершенно другое. Когда ты часто кушаешь харчо, оно тебе острым не кажется. Для тебя это уже состояние нормы. Ты приходишь на смену и спрашиваешь: «Сколько сегодня?» Тебе говорят: «Четверых вывезли». На что ты отвечаешь: «Бывало и больше». Ты не смеешься над этим, хотя со стороны может так показаться. Столяр, который отрубает себе четвертый палец на предприятии, шутит: «Эх, опять забыл страховку оформить». Хотя, объективно, ничего смешного в этом нет.

В ковидном госпитале ты часто становишься свидетелем внезапных смертей – только что ты общался с бабушкой, отвернулся на пару минут, а в это время она умерла. Это накладывает отпечаток и на твое мировосприятие, и заставляет не придавать значения многим вещам. С одной стороны, ты спешишь сделать все свои дела, потому что осознаешь, что можешь завтра умереть. А с другой стороны, задумываешься: «А для чего это нужно? Что от этого изменится?»

«После смены выходишь весь мокрый»

Летом особенно сложно находиться в защитном костюме, который полностью закрывает все тело. На руках – перчатки, на ногах – бахилы. После смены ты выходишь весь мокрый. Коллеги снимали бахилы и выливали из них собственный пот. Иногда случалось так, что ты садился и чувствовал, что сидишь в луже.

«Ты протягиваешь ему руку, а он тебе – нет»

Есть один очень распространенный миф – «он в «красной зоне» работает, он коронавирусный».  У меня есть один знакомый, с которым перестали здороваться за руку очень много людей, когда узнали, что он работает в ковидной сфере. То же самое случалось и со мной.

Самой значимой мотивацией человека является страх, и еще больше  – страх перед неизведанным. Я скажу так: в реанимации поддерживали чистоту. За пределами «красной зоны» больше необходимость находиться в СИЗе, чем в стенах госпиталя. Регулярно приезжали проверки и делали мазки – если специалисты нашли на поверхности коронавирус – штрафа не избежать.

Пациенты поступают в реанимацию совсем «голенькие» – все вещи обрабатываются и помещаются в отдельное помещение с кварцевыми лампами. После смерти пациента их передают родственникам.

Когда мы выходили из «красной зоны», нас обрабатывали раствором. После этого мы проходили в помещение, в котором снимали защиту и сразу ее выбрасывали, а после этого уже шли в помывочную. После всех этих процедур можно проходить уже в «чистую зону».

Статистика коронавируса

С момента начала пандемии коронавирусом заболели почти 10 миллионов человек, при этом победить заболевание удалось более 8,5 миллионам человек, зафиксировано свыше 285 тысяч жертв. В Тульской области с инфекцией столкнулись уже более 70 тысяч жителей региона , почти 62 тысячи из которых – выздоровевшие. Более четырех тысяч человек скончались.

Социологи сообщили, что ситуация со смертностью в России стала рекордной со времен Великой Отечественной войны . С декабря 2020 по ноябрь 2021 умерли 2,41 миллиона человек – хуже ситуация была только в военные годы.

Фото: Тульская служба новостей